Начавшаяся Олимпиада в Париже: коммерческий спорт и инклюзивные «ценности» 

Ищенко Ростислав 

История иногда любит зло пошутить, замыкая круг, намёком на его успешное начало.

Имя последнего императора Западной Римской империи Ромула Августула (на самом деле Флавий Ромул Август) апеллировало сразу к двум отцам-основателям: создателю римского государства и первому царю Рима Ромулу и утвердившему империю, первому римскому императору Октавиану Августу (официальным именем которого, после создания принципата, было Император Цезарь Август или, в краткой форме, Император Август). Династия Романовых в России началась в Ипатьевском монастыре, а закончилась в Ипатьевском доме. 

Современные Олимпийские игры были возрождены усилиями Пьера де Кубертена, которому оказывали помощь французские власти и общественность. Несмотря на то, что в Париже состоялись лишь вторые игры (первые было решено символически провести в Афинах) столицу Франции можно по праву считать родиной современного олимпийского движения.

Тридцать третьи летние Олимпийские игры, открывшиеся на днях в Париже, вряд ли будут последними (хоть и могут ими оказаться – бег времени ускорился и события зачастую происходят непредвиденно быстро). Скорее всего мы увидим ещё несколько «олимпиад». (Продолжает же «радовать» поклонников попсы давно исчерпавшее себя «Евровидение»). Но современные «олимпиады» не имеют практически ничего общего (кроме названия) с Олимпиадами, возрождёнными де Кубертеном. 

Самое страшное, что политические рейдеры, захватившие и извратившие олимпийское движение даже не понимают, что их извращенческие фокусы – это уже не Олимпиада. Поэтому они открыто говорят, что убогое шоу извращенцев, названное «открытием олимпиады» — демонстрация «наших ценностей».

Точно так же, они требуют «инклюзивности» от христианства (уже, впрочем и от других конфессий), настаивая на том, что геи могут быть не только христианами, но и священниками, и епископами. Точно так же они пытаются заставить весь мир признать, что у человечества не два пола, а неограниченное количество гендеров. Поскольку добром уговорить большинство не получается, в своих странах несогласных с политикой инклюзивности они сажают, а к иностранным государствам, не желающим разделять западные «ценности», применяют силу. 

Сейчас, правда, всё реже, так как «ценности» обессилили Запад, привели его к упадку не только культурному, но и финансово-экономическому, и идейно-политическому. Да и потом, зачем извращенцам воевать за жизненное пространство и за ресурсы, если они не могут размножаться? Миллион гендеров в латексе и перьях даже для западных фестивалей моральных уродов является сомнительным украшением, а уж для боевых действий, тем более за «ценности», которые в их странах и так доминирующие, они и вовсе не подходят. Ну зачем американскому гею гнить в окопах где-нибудь на Украине? Чтобы «землю в России геям отдать»? Так ему дела нет даже до собственного гея-соседа, а что там делается с инклюзивностью за семью морями ему и вовсе фиолетово.

Поэтому Запад и сталкивается не только с невозможностью набрать достаточное количество добровольцев в армии (особенно когда перспектива жизни в инклюзивной казарме, с отдельным санузлом для каждого гендера, сменятся перспективой отправиться на реальную войну, где одна «инклюзивная» пуля легко уравнивает все гендеры), но и с нехваткой реальных рабочих-специалистов во всех отраслях производства. 

Человек слаб и хочет жить хорошо. Поэтому если карьеру и деньги проще сделать, участвуя в фестивалях моральных уродов, то количество гомосексуалистов и прочих извращенцев в таком обществе внезапно взлетает от стандартных 6-7%, до невообразимых 40-60%. Но если вы десяток лет зарабатывали тем, что плясали с пером в заднице на потеху нетребовательной толпе, никакую иную специальность, кроме профессии референта-проститута у «инклюзивного» начальника вы уже освоить не сможете. 

Когда-то люди мечтали «увидеть Париж и умереть». Если Лондон долгое время был финансовым центром мира, то Париж справедливо считался его культурным центром. Количество художников, писателей, философов на душу населения там было больше, чем в любом другом городе планеты. Таланты стремились в Париж, чтобы оказаться в соответствующей культурной среде. Ибо среда может как способствовать расцвету таланта, так и угнетать его.

В нынешний Париж только за смертью и выбираться. «Инклюзивные ценности», пропагандируемые уже даже на «олимпиадах» – верный путь к вырождению и смерти человечества.

Я не случайно упомянул об абсурдном требовании к христианам признать право геев быть христианами. Христианская доктрина считает гомосексуализм одним из смертных грехов. То есть, вы можете быть или геем/лесбиянкой, или христианином. Но люди, считающие, что по собственному «инклюзивному» выбору человек может решать мужчина он или женщина, а может быть не то и не другое, а нечто третье-пятидесятое («не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка»), распространяют это отношение и на религию. 

Они просто не понимают, что как только они добиваются своего и вводят гомосексуалиста в храм, христианство заканчивается. Остаются ряженые в церковном облачении, но в действии этом отсутствует не только благодать для верующих, но даже просто факт служения культу для атеистов.

Так и с играми. Можно назначить спортсменами и трансгендеров, и педофилов, и скотоложцев. Но спорт тут же закончится, а Олимпиада уступит место коммерческой «олимпиаде». Скандал ведь привлекает – масса людей посмотрит скандальный ролик только для того, чтобы возмутиться. Игры извращенцев привлекут гораздо большее внимание пресыщенного западного общества, чем Олимпиада нормальных спортсменов. Следовательно будет больше рекламы и больше дохода. И даже производителям спортивных товаров выгоднее – можно ведь производить отдельную одежду, обувь и спортивный инвентарь для каждого и бесконечного количества гендеров. 

Такие игры будут привлекать всё меньше настоящих спортсменов, но пока шоу извращенцев будет приносить доход, организаторы от него не откажутся – уродств будет всё больше, извращения всё заковыристее – ведь повторяться нельзя – пресыщенная публика уйдёт на другое шоу, к более успешным извращенцам.

Собственно, то что мы сейчас видим на Западе – и есть идеал майдана, к которому вольно или невольно стремились интеллектуальные инвалиды, скакавшие на площадях под руководством моральных уродов. Майдан – простое объяснение сложных процессов, шоу извращенцев – форма искусства, доступная маргинальному сознанию, чей словарный запас ограничен двадцатью словами, из которых пятнадцать матерные. Точнее это пародия на искусство, так же как «коллективный разум майдана» является пародией на интеллект. 

Поэтому, когда «идеи майдана» развоплощаются или когда урода прогоняют из шоу в виду проигрыша в конкурентной борьбе ещё большему уроду, они заявляют: «Мы не думали, что так будет». Но когда им говорят, как именно будет и к чему они стремятся, они кричат «это кремлёвская пропаганда!» и готовы убивать всех, кто разрушает их воздушные замки. 

Майдан и извращенческая инклюзивность существуют нераздельно и неслиянно. Вроде бы и разные явления, но одно без другого не может. Для того, чтобы тупой маргинал поверил, что он может на майдане управлять государством надо изменить традиционные правила общежития, предполагающие необходимость наличия профессиональной подготовки для каждого дела. Поэтому для начала майданному стояльцу говорят, что гей может быть епископом. Поскольку он не гей и не епископ, и ему в принципе всё равно, он соглашается, после этого ему что-то дают (кому штаны, кому бутылку пива, кому немного денег). Так маргинал привыкает к лёгкому заработку – надо только идти, куда говорят и верить в то, что говорят.

Нас следующем этапе его уже посылают на свержение власти, вначале мирное, но, если надо, пошлют и под пули. И он пойдёт, ибо уже приучен к тому, что наказания не будет, а поощрение обязательно последует. Когда же выясняется, что в этот раз впереди только могила, раздаётся жалобное блеяние: «Мы не думали, что так будет». 

Конечно не думали, они вообще не умеют думать, потому и оказались на майдане. Они – моральные уроды, за это их никогда не любили. Они не хотят меняться, но хотят любви, буквально требуют её. Майдан или шоу извращенцев на открытии олимпиады или на евровидении они воспринимают не просто как шанс оказаться в своей «культурной среде» и почувствовать если не единство в любви, то хотя бы единство в ненависти к не принимающему их миру. Для них навязанная обществу «инклюзивность» — это ещё и способ заставить себя любить.

Они всяко напрашиваются на любовь – пытаются подстроиться под доминирующие в обществе тренды, рассказывают сказки о том, что именно извращенцы и прочие моральные уроды – личности, обладающие особо выдающимися талантами, убеждают, что у них по пять-десять высших образований и что они знают несколько иностранных языков (хоть большинство из них на родном говорить и писать не умеет). Это обязательный «джентльменский набор» участника шоу извращенцев, независимо от того, где и для чего оно организовано (политическое на майдане или «культурное», на открытие «олимпиады»). Даже меняя страну (как иные перебравшиеся в Россию «прозревшие» майданарбайтеры, оказавшиеся ненужными своим начальникам) они не могут отказаться от этого «джентльменского набора» и от связанной с ним модели поведения. 

Независимо от того представлял ли участник шоу извращенцев его политическую, «спортивную», «культурную» или «научную» часть, он всегда, от любого общества (даже от тех, кого вчера проклинал) требует любви за свои далеко неочевидные и очевидно никому не нужные «таланты». Тем из не любящих, кого он считает слабыми, он угрожает, тем в ком видит силу – льстит. При этом надо иметь в виду, что как только у него появится такая возможность, участник шоу моральных уродов будет убивать всех, кто открыто презирает его и всё это шоу, кто отказывается в нём участвовать.

Спортсменам не обязательно быть умными – для них важен профессиональный результат. Поэтому я не жду, что после парижского олимпийского позора, олимпийское движение сразу покинут все нормальные атлеты и все нормальные страны. Просто хочу предупредить, что тот, кто не поторопится рискует сам не заметить, как окажется уже не сторонним случайным наблюдателем шоу извращенцев, но его активным заинтересованным участником. 

Но шоу моральных уродов, противостоящее цивилизации, не может победить. Цивилизация может проиграть – тогда человечество выродится и погибнет, а с ним и шоу извращенцев. Но обязательным условием победы цивилизации является уничтожение шоу моральных уродов, которое приняло глобальный характер и несёт угрозу каждому из нас.

За массой дел и проблем мы и не заметили, как на фоне разного рода межгосударственных и гражданских столкновений в мире разгорелась одна общая глобальная гражданская война цивилизации, обеспечивающей жизнь, против шоу моральных уродов, несущего смерть. Если нам и удалось приостановить наступление шоу извращенцев, то до победы пока далеко. Хотелось бы, конечно, по пути к высотам Монмартра избежать таких кровавых драм, как Бородино или «Битва народов» под Лейпцигом, но извращенцы не оставляют нам шанса решить проблему по-хорошему. Они глупы и потому не думают, что будет так, как будет.