Устроили дележ пирога: Олигархи, кланы и группировки опять сцепились в сражении на внутреннем фронте

Аксенов Сергей 

Алюминиевые, нефтяные, газовые короли пошли в атаку на остатки госсектора 

Курс на строительство госкапитализма, который выбрала Россия в 2008 году, оказался глубоко ошибочным, и страна должна вернуться к модели свободного рынка 1990-х. Такое мнение в интервью телеканалу РБК высказал бизнесмен Олег Дерипаска.

По его словам, в нынешних условиях все, что содержит в себе приставку «гос», не может производить конкурентные товары: «Посмотрите на услуги, которые продают госкомпании, продукты. Вы где-нибудь видели, чтобы там цены снижались, чтобы они были конкурентны?»

Он также высказался против деприватизации, отдельные попытки которой иногда случаются. Кстати, по этому вопросу у бизнесмена есть сильный союзник. В невозможности деприватизации заверил бизнес на ВЭФ и президент РФ Владимир Путин. 

Дерипаска отметил, что в 1990-е годы страна понимала, какую модель собирается строить — как в Швеции, Германии. «Сегодняшние перемены более серьезные, чем те, которые были в 1990-е годы, — в 1990-е годы все знали, куда мы идем. Сейчас это поход в неизвестность», — посетовал он.

Миллиардер отмечает мощный потенциал стран Азии — Китая, Индии, представляющих для бизнеса огромный рынок сбыта и капитала. Но для работы с ними надо, чтобы российское государство отошло в сторону и не мешало.

«Нужно делать ставку на частный свободный бизнес, на рыночную экономику, на конкуренцию, на открытость, — пояснил Дерипаска. — На то, что закон должен быть восстановлен. Судебная система должна функционировать, обеспечивая соблюдение прав и выполнение закона».

Интересно, что интервью Дерипаски изобилует англицизмами. Малоизвестные широкому кругу термины «global disruption» или «adjustment», или «сonflict frozen» демонстрируют ментальное западничество бизнесмена, малоуместное в ситуации, когда Запад не хочет вести с Россией дела.

— Олег Дерипаска — удивительный человек, — говорит экономист Андрей Песоцкий. — Его состояние образовалось в ходе криминальной приватизации 1990-х, потом его компании «Русал» и En+ ушли в офшоры. До 2019 года алюминиевый бизнес Дерипаски был зарегистрирован в юрисдикции на британском офшоре на острове Джерси. И лишь после этого под напором санкций его активы стали возвращаться в Россию.

Параллельно, несмотря на офшорный вертеп, бизнесы Дерипаски поддерживаются государством. Казалось бы, ему надо бы уйти на дно и хотя бы помолчать. Но нет. Олег Владимирович учит российское общество жизни. СМИ облизывают олигарха Дерипаску, который стал публичным спикером, комментирующим те или иные события.

Что касается тезисов «рынок лучше», то тут всё на поверхности — конечно, для таких как Дерипаска рынок лучше. При дикой рыночной экономике ему удалось приобрести алюминиевые заводы, которые строили прошлые поколения, а также завод «ГАЗ», а потом успешно вывозить капиталы за рубеж. При этом создать с нуля каких-либо прорывных, высокотехнологичных предприятий Дерипаске не удалось — по сути он просто паразитирует на советском наследии. 

Ректор Школы солидарной экономики Владимир Лепехин считает, что всему виной фиктивная «государственность» отечественного госсектора.

— В данном случае Дерипаска выступает от имени «Семьи» [Ельцина], которая ориентируется, естественно, на «святые 1990-е». Тогда было опрокинуто государство — СССР, провозглашено создание новой России, но новое государство реально создано не было. И до сих пор его нет. Государственные институты были по сути приватизированы частным капиталом.

Сейчас, когда в связи с СВО раздаются голоса о необходимости разворота в сторону суверенизации, встает вопрос все-таки о создании дееспособного государства и формировании в экономике полноценного госсектора. Речь не идет об отмене частного, но госсектор должен быть. Должны быть нормальные госкорпорации, бюджетные организации должны работать, не сливаясь с частным капиталом. Но есть опасность — с нынешней властью госсектор построить крайне сложно.

Поэтому, к словам Путина на ВЭФ, что отдельные случаи национализации возможны, с восторгом относиться не надо. В нашей реальности это означает лишь то, что олигархи из одного своего кармана перекладывают в другой. А потом обратно. Например, сейчас «Газпром» после потери европейского рынка становится убыточен и поэтому имеет смысл прислониться к государству, чтобы вытянуть из государства деньги, поправить дела, а потом опять его приватизировать. 

«СП»: Видимо, про это и говорит Дерипаска…

— Отчасти он прав. В том смысле, что под видом огосударствления на самом деле будут усиливаться административные, силовые олигархи, а не финансисты и промышленники. Поэтому финансовых олигархов это пугает. Между ними сейчас как раз началась серьезная конкуренция за будущую модель развития страны. Поэтому бессмысленно спорить, что лучше — новые 1990-е или дальнейшее огосударствление. Важно, что является меньшим злом.

Но наш правящий класс всё равно консолидировано выберет большее зло. Это его специфика, потому что он ориентируется не на национальные интересы страны, а на то, как ему выжить в сложной ситуации. И поэтому сейчас идет концентрация капитала. Например, в госкорпорации «Ростех» в среднем каждый день появляется одно новое предприятие. Их уже многие тысячи в этой структуре. Они укрупняются, пожирают средний, затем малый бизнес.

Тем временем между ведущими олигархическими группами нарастают противоречия, главное из которых спор о том, надо ли примириться с Западом и попробовать вернуть прошлое (Дерипаска выступает от имени этих людей), либо разворачиваться на Восток, внутрь себя, а Западу не кланяться. Это силовики, которые кормятся на земле, в отличии от финансистов и торговцев, живущих с экспорта. Поэтому все споры ведутся о частных интересах, а не о развитии страны.

«СП»: А президент в этой системе какое место занимает?

— Он был арбитром, разводящим между этими группировками. Его задача — удерживать баланс, чтобы ни одна группировка не усилилась. В свое время на основе известного кооператива сложилось «теневое политбюро», куда вошло менее десятка человек — тех, с кем президент согласовывает ключевые решения. Это не официальный орган, но по реальному статусу они выше многих высших чиновников в государстве. Потому что между ними разделены отрасли и регионы.

До мятежа Пригожина там был консенсус. Они были готовы идти вместе с Путиным на выборы и до конца. Но мятеж внес раздрай. Ситуация стала меняться. Влияние арбитра уменьшилось. И новый консенсус теперь не складывается. Началась конкуренция. На словах все за, а на деле чувствуется, что кто-то против. Поэтому стали появляться частные корпоративные армии — различные ЧВК, и началась борьба за бюджет на годы вперед.

Пример борьбы за деньги бюджета — программа развития беспилотной авиации. Сначала на нее один из акторов запросил 50 млрд, естественно, туда кинулись его конкуренты. После этого президент принял решение, что все будут участвовать вместе, но сумма выросла до 500 млрд. А недавно огласили, что на эти цели выделят 1 трлн бюджетных рублей. Беспилотники нужны сегодня, но их в должном количестве нет, а за деньги уже ведут борьбу вперед до 2030 года. И так везде. 

Решения принимаются кулуарно, на уровне группировок.

«СП»: Как можно выйти из этого тупика?

— Для начала нужно осознать уникальную ситуацию в которой мы оказались в последние 30 лет, когда страна полностью отказалась от своих психо-исторических оснований, формировавшихся тысячу лет, связанных с географией, климатом, экономическим укладом, образом жизни. Все отбросили, а целостного нового видения нет. Каждый тянет в свою сторону. Кланы приватизировали прибыльные активы и делают вид, что они выступают от имени государства.

Чтобы изменить это, нужна субъектность. На данный момент «теневое политбюро» президента во многом действует уже автономно. Становится понятно, что административно-силовое госуправление, которое у нас сложилось, не эффективно, слов много, а управленческих решений, которые бы контролировались и выполнялись до конца, мало. Выход следует искать в переходе к коллективному управлению.

Причем, не на уровне олигархата, а на уровне официального органа. Таким коллективным органом может быть Совет безопасности России. Ему следует взять на себя управленческие решения. Путин все равно останется над ним… А дальше надо будет начать создавать полноценный госсектор. И делать это надо публично. Это трудно, но эту задачу надо ставить. Пора принимать решения исключительно на основе действующего закона. Всё к этому и идет. Дерипаска это чувствует.