Между вечностью и повседневностью

Натюрморт рассматривается как портрет вещей, предметов, цветов. Но не только. Натюрморт — это ещё и портрет эпохи, времени, общественных мировоззрений. Каждая деталь, каждый штрих в изображении говорят о том, что важно для него при постижении сути происходящего. И именно натюрморт, как это ни странно, при всей своей специфической фрагментарности способен создать целостную картину мира.

 История натюрморта берет своё начало в Помпеях — древнеримские художники в своих мозаиках и фресках вполне реалистично умели передавать тонкость стекла, блеск медной утвари, сладость инжира и фиников. Настоящий расцвет этого жанра приходится на конец XVI — XVII век, когда в Голландии после буржуазной революции многие живописцы, известные и не очень, начинают массово работать над малыми сюжетами: небольшого формата пейзажами, бытовыми зарисовками из жизни многочисленных таверн и кабачков, натюрмортами с выдуманными композициями из экзотических фруктов и цветов.

 В России натюрморт хоть и не воспринимался большим, самостоятельным жанром, но в XVIII веке становятся популярными такие забавы и развлечения для гостей, как кабинетные натюрморты или живописные обманки. К примеру, обманки философа и поэта Г.Н. Теплова (1717 — 1779) — это целое явление эпохи барокко, симбиоз условности и натурализма, метафоричности и изменчивости бытия. В начале XXI века на эту тему по-прежнему продолжают размышлять художники — к примеру, от обманки А.П. Ердякова «Букет полевых цветов» (2009) невозможно отвести взгляд.
Натюрморт рассматривается как портрет вещей, предметов, цветов. Но не только. Натюрморт — это ещё и портрет эпохи, времени, общественных мировоззрений. Каждая деталь, каждый штрих в изображении говорят о том, что важно для него при постижении сути происходящего. И именно натюрморт, как это ни странно, при всей своей специфической фрагментарности способен создать целостную картину мира.

 История натюрморта берет своё начало в Помпеях — древнеримские художники в своих мозаиках и фресках вполне реалистично умели передавать тонкость стекла, блеск медной утвари, сладость инжира и фиников. Настоящий расцвет этого жанра приходится на конец XVI — XVII век, когда в Голландии после буржуазной революции многие живописцы, известные и не очень, начинают массово работать над малыми сюжетами: небольшого формата пейзажами, бытовыми зарисовками из жизни многочисленных таверн и кабачков, натюрмортами с выдуманными композициями из экзотических фруктов и цветов.

 В России натюрморт хоть и не воспринимался большим, самостоятельным жанром, но в XVIII веке становятся популярными такие забавы и развлечения для гостей, как кабинетные натюрморты или живописные обманки. К примеру, обманки философа и поэта Г.Н. Теплова (1717 — 1779) — это целое явление эпохи барокко, симбиоз условности и натурализма, метафоричности и изменчивости бытия. В начале XXI века на эту тему по-прежнему продолжают размышлять художники — к примеру, от обманки А.П. Ердякова «Букет полевых цветов» (2009) невозможно отвести взгляд.